Николай Коляда: «Нельзя быть излишне самоуверенным»
№5(84), май 2012
Ирина Истринская
Драматург и театральный режиссер раскрывает секреты своего мастерства, рассуждает об особенностях своей профессии, о работе с актерами, о жизни на сцене и около нее.
Николай, режиссер — это кто?
Чаще всего думают, что режиссер — это человек, который говорит актерам: «Иди налево, иди направо, сядь, встань!» Тогда и получается не спектакль, а «Одна встала, две сели — вот и вся режиссура!» (так говорит Роман Григорьевич Виктюк). На мой взгляд, режиссер — это человек, который прежде всего что—то хочет сказать важное миру, людям. И вот он в театре вместе с актерами через пьесу, спектакль говорит это «важное» всем. Он не присутствует на сцене во время спектакля, но он есть незримо в каждой пылинке, в каждом слове, в каждом движении спектакля. «Режиссер должен умереть в актере» — знаменитая театральная фраза. Режиссер должен быть на сцене, но его не должно быть видно. Я терпеть не могу, когда режиссер в театре выпячивает себя, нагромождая кучу эффектов, театральной машинерии и прочего, чтобы показать, какой он умный и как он все здорово придумал.
Как Вы работаете с актерами? Поделитесь, пожалуйста, секретами мастерства.
Для меня репетиция — это, прежде всего, игра. Актерам должно быть весело на репетиции. Я всегда говорю им: «Мама ушла на работу!» То есть ты — маленький ребенок, открывай шкаф, наряжайся в мамины платья, мажь на лицо мамину косметику, балуйся до вечера от всей души. Вечером мама придет и получишь нагоняй, но пока можно баловаться. Когда на репетиции возникает вот такая детская свобода — это прекрасно. Можно чудеса сотворить. Потому что у актеров работает фантазия, ты сам чувствуешь себя маленьким ребенком и готов черт знает к чему. Если такая атмосфера на репетиции существует, то может родиться невероятный спектакль. Главное для меня — создать такую атмосферу. А уж как это делается — не знаю. Прежде всего, я сам, несмотря на мои 54 года, люблю дурачиться на сцене. И очень часто говорю актерам, чтобы они сели в зал, включаю музыку и под музыку придуриваюсь, делаю все, что мне в голову взбредет. Актеры хохочут. Потом я говорю им: «А теперь ты сделай что—нибудь такое же!» И все. Я никогда не придумываю спектакль дома. Все всегда приходит на репетиции с неба, от Бога.
Чего режиссер никогда не должен делать?
Орать на артистов нельзя. Их надо держать в строгости, но орать, ругаться — ни в коем случае. Тогда они зажимаются, и ничего не получится. Актеров надо любить. Нельзя быть пошляком. Нельзя, чтобы где—то в какой—то момент тебе изменил вкус .Нельзя строить из себя великого режиссера. Всегда надо помнить, что ты такая же работяжка в театре, как и все. И что ты тоже не застрахован от провала. То есть нельзя быть излишне самоуверенным.
За что Вы любите театр?
Тот же Виктюк однажды красиво сказал, и мне остается его только процитировать: «Театр — это единственное место на земле, где мертвые встают из гробов в финале на поклон».
Какой театр изнутри, за кулисами?
Для меня театр — мой дом. А когда ты дома, где тебе все привычно и понятно, то ты не сильно рассматриваешь его. Тебе в нем тепло, весело, легко, радостно — дом. Какой театр изнутри? Да замечательный!
Какой Вы человек? Что Вам в себе нравится и не нравится?
Я — человек как человек. Со всеми присущими ему слабостями и силой соответственно. Правда, характер у меня не фонтан. Я не люблю предателей. Тех, кто предает меня и театр. Я очень вспыльчивый, могу наорать (за кулисами, не на репетиции). Правда, быстро забываю про обиды и успокаиваюсь. Мне нравится в себе, что Бог дал мне какие—то таланты, которыми я, как мне кажется, удачно и правильно распорядился. Написал море пьес, создал свой театр, преподаю, и достаточно успешно, в театральном институте. Не нравится, что быстро старею, что уходит жизнь, а еще не нажился, как следует. Не нравится, что не все успеваю сделать, много суечусь. А так, в общем—то, я не такой уж и плохой человек. Во всяком случае, многих сделал счастливыми. Это правда.
Кто из современных драматургов и какие их работы, на Ваш взгляд, особенно интересны?
Мне интересны пьесы моих учеников. Василий Сигарев, Анна Богачева, Владимир Зуев, Олег Богаев, Анна Батурина, Ярослава Пулинович, Александр Архипов, Екатерина Васильева, Татьяна Ширяева, Валерий Шергин, Тая Сапурина и многие другие. Это все представители так называемой «уральской школы драматургии». Они очень востребованы в театрах всего мира. Их пьесы ставят везде. Меня это очень радует. Ведь все они — мои ученики.
Какие задачи Вы ставите перед собой, когда пишете пьесы?
Хочу сказать что—то важное людям, вот и пишу пьесу. Потом уже, когда пьеса написана, хочется, чтобы ее поставили много театров, и чтобы я заработал много денег. Потому что деньги — это свобода. Как говорил один человек: «Раньше я очень любил лето, а потом я понял, что лето может быть и зимой, и потому я полюбил деньги».
Вам никогда не хотелось снять фильм? Если да, почему этого не случилось?
Нет, не хочу снимать кино, хотя много раз предлагали. Не люблю. Люблю театр.
Почему Вы называете себя одиноким человеком и как так вышло?
За все надо платить. Если где—то чего—то много, то в другом месте чего—то мало. Вот я и плачу.
Как проходит Ваш будний день и как — выходные?
В будний день я в театре, в выходные в институте или на рынке — покупаю что—то для театра. Выходных у меня нет. И у театра нет. Мы играем спектакли каждый день.
Что или кого Вы любите?
Я люблю талантливых людей. Их ужасно мало на свете.
Что Вы поняли про жизнь?
Что она скоро кончится.