Саша Барон Коэн известен зрителям по фильмам «Борат» (где играет казахского репортера) и «Бруно» (в роли австрийского гомосексуалиста, ведущего модной программы), а также тем, как он своих героев представляет – эффектно появляется перед журналистами в образе этих самых персонажей. В 2006 году актер приехал на Международный кинофестиваль в Торонто в костюме Бората.
Три года спустя он посетил церемонию MTV Music Awards
в облике эпатажного модного критика Бруно, чтобы продвинуть свою картину с одноименным названием. А недавно, на церемонии вручения «Оскаров», вернее, на подступах к ней, во время красной дорожки, английский комик предстал в роли своего героя Аладина.
Генерал Аладин – диктатор Республики Вадия. Cатирическую (и вместе с тем героическую) историю этого вымышленного лидера из вымышленной же страны можно увидеть в комедии Саши Барона Коэна «Диктатор». Строго говоря, Саша – один из авторов сценария, а фильм снят режиссером Ларри Чарльзом, но так уж принято, что каждое появление Коэна в новом образе сразу же ассоциируется исключительно с ним одним. На создание собирательного образа диктатора Сашу Барона Коэна вдохновил любовный роман «Забиба и царь», написанный Саддамом Хусейном в 90-е годы прошлого века. Однако генерал, придуманный актером, напоминает не только Хусейна, но и других ближневосточных и североафриканских диктаторов.
Его фильмы могут казаться комедиями с пошловатым юмором, но они смешат своей сатирической направленностью, вызывая множество ассоциаций, или, напротив, раздражать и вызывать гнев. По той же самой причине. Но одно точно ясно: Саша Барон Коэн – актер, режиссер, сценарист, выпускник Кембриджа и прирожденный комик – тонкая личность и умный человек. У него есть свой неповторимый стиль, свое видение мира и его проблем, посыл, который он непременно хочет донести до зрителей, – и тогда, когда пишет сценарии, и в процессе создания своих героев. А еще у Саши, пожалуй, сегодня нет равных в Голливуде в умении эпатировать любого рода публику, даже привыкших ко всему журналистов.
Все интервьюеры отмечают, что Саша Барон Коэн – персонаж в высшей степени вежливый и скромный. Знатоки легко распознают акцент образованных слоев Северного Лондона. «Если ваша дочь однажды приведет такого домой, вы поставите на стол чашки из своего лучшего сервиза», – писала The Sunday Times. Известно, что Коэн старается соблюдать кашрут и посещает синагогу как минимум дважды в год. Изо всех сил старается в пятницу вечером быть с семьей – насколько это возможно с его съемочным графиком и образом жизни в целом.
О своих личных предпочтениях актер упорно умалчивает, но вкус (или, скорее, отсутствие такового) его сценических персонажей буквально кричит о себе в каждом кадре.
Саша Барон Коэн о себе: У меня были очень заботливые и любящие родители. И это дает силы выходить перед толпой, которая тебя ненавидит.
Мне куда веселее быть в образе. Если бы я вел промо-кампанию Бората от своего имени, все сложилось бы совсем иначе. По-моему, ужасно утомительно быть собой, сидеть и разглагольствовать, какая это была важная и интересная роль. Я хочу развлекать людей, так что пусть шоу продолжается.
Когда я был Али Джи или Боратом, то мне порой приходилось не выходить из образа по четырнадцать часов в день, и в итоге я так с ними сжился, что было грустно прощаться. Все равно что расставаться с любимыми. И побочные последствия славы – хотя это фантастика – в том, что каждый человек, посмотревший Бората, никогда больше на него не поведется. В этом есть что-то от саморазрушения.
Меня всегда поражало долготерпение представителей высшего класса, которые так стараются прилично выглядеть, особенно перед камерой, что никогда не посылают меня к черту. Приехав в Лондон за день до съемок у Тима Бертона, я подумал, что мне не помешал бы урок пения. Я опрометчиво позвонил маме, которая быстро нашла контакты какой-то женщины. Та сначала удивилась, что я не девочка, потом предложила чашку чая и спросила, зачем мне урок. Я говорю, что снимаюсь в «Суини Тодде», а она: «Первый раз слышу». Говорю: «Там Джонни Депп». Она: «Первый раз слышу». «Ну, это снимает Тим Бертон». Она: «Первый раз слышу. Он новичок? Не дадите телефон? А то нам нужен постановщик районных концертов».
Сохранить ото всех свою личную жизнь и быть знаменитым человеком непросто. Так что я стараюсь усидеть на двух стульях – отдаю славу своим персонажам и в то же время веду нормальную человеческую жизнь, не попав в капкан публичности.
Саша, младший из трех сыновей в семье лондонского торговца дорогой мужской одеждой, провел детство в престижном частном пансионе для мальчиков. Его бабушка была известной балериной, бежавшей из нацистской Германии.
В возрасте восьми лет Коэн увидел картину «Розовая пантера» с английским комиком Питером Селлерсом в главной роли. Затем братья взяли его с собой в кино на фильм «Житие Брайана по Монти Пайтону». Барон вспоминает, что с детства его кумирами были «Монти Пайтон», Селлерс и Питер Кук.
«Мама отвозила нас с друзьями в район Ковент-Гарден, где мы расстилали на асфальте большие куски линолеума и начинали отжигать. У нас поначалу даже не было названия, но когда мы начали выступать в барах, то стали писать на афишах: «Группа «Черное на белом». Мы все происходили из еврейских семей среднего класса и очень хотели быть похожими на чернокожих. Частная школа, в которой я учился, была настоящей фабрикой клоунов. В основном в нее ходили весьма самоуверенные еврейские мальчики.
Поскольку никто из нас не отличался физической силой, приходилось компенсировать этот недостаток умением взять на понт словами». В старших классах Барон Коэн стал активистом молодежного еврейского движения Habonim Dror. После окончания школы он уехал на год в Израиль, затем поступил на исторический факультет Кембриджа. Саша участвовал в университетских театральных постановках.
«Я начал придумывать себе различные роли для того, чтобы проходить бесплатно на тусовки.
Помню, в Кембридже была дискотека, билет на которую стоил сто двадцать фунтов! Чтобы попасть туда, мы с корешами прикинулись известной музыкальной группой, и, представьте себе, это прокатило! Когда в двадцать три года я приехал в Нью-Йорк, то использовал свой опыт и проходил в ночные клубы, прикидываясь то гангстером, то наркодилером. Я – самый упрямый человек на свете, и для меня не существует слова „нет“».
Окончив Кембридж, Коэн решил заняться шоу-бизнесом. «Я сказал себе: если за пять лет не стану комедийным актером, то буду пробовать себя в другой области – устроюсь адвокатом или еще кем-нибудь». В двадцать четыре года Коэн дебютировал в качестве телеведущего на местном частном кабельном канале. «Наш недельный бюджет составлял около сорока фунтов, зрительская аудитория – человек пятьдесят, – вспоминает Коэн. – Зато я завязал полезные знакомства с телевизионщиками. Мы вместе пробовали делать короткометражные фильмы, которые, правда, в прокат не попадали. Однажды, в День святого Валентина двое коллег, напившись, пробрались в студию и пустили в эфир весь отснятый материал. На следующий день всех их уволили, а канал тоже вскоре прикрыли».
Затем Саша устроился на Channel 4, где и родился знаменитый теперь образ Али Джи. Однако программы Барона пользовались довольно скромной популярностью. Прошло пять лет, а Саше так и не удалось добиться успеха. Он постоянно сидел без денег, часто занимал у друзей и размышлял, как бы заняться чем-нибудь другим.
«Я уехал в Таиланд, где неплохо жил на полтора фунта в день, – рассказывает Барон. – Я всерьез планировал остаться в этой стране, когда мне позвонил агент и сказал, что в сатирическую программу «11 O’Clock Show» требуется ведущий. Я не был уверен в своих силах. Я думал, что после стольких неудач не стоит даже дергаться!» Однако Коэн легко прошел кастинг, показав продюсерам телеканала свои старые видеозаписи.
Вскоре Сашу стали узнавать на улице – Коэн снялся в роли водителя Мадонны в клипе Music, его шоу попало на американский канал HBO, Барон озвучил короля лемуров в мультфильме «Мадагаскар».
Саша, прежде всего хотелось бы узнать, почему вы никогда не даете интервью от своего лица?
Это не совсем так. Дайте-ка припомню… Кажется, сейчас я даю пятое интервью в своей жизни от лица Саши Барона Коэна. Дело в том, что все мои проекты в кино, образы, в которые я перевоплощаюсь, рассказывают о реально существующих людях и так или иначе затрагивают их личность – никакой выдумки, лишь голая правда. Многим это не нравится, люди подают на меня в суд.
Знаете, я даже думаю, что меня уже занесли в Книгу рекордов Гиннесса в рубрику «Единственный актер, за которым значится бесчисленное количество исков». За мою киношную карьеру на меня подали в суд более трех тысяч человек! Вот вам прикол: после премьеры «Бората» на меня подали иск с требованием возместить 100 тысяч долларов. С припиской: «Вообще-то нам с сыном очень понравилось ваше кино. Не могли бы вы подписать автограф для нашего малыша?».
Но разве не утомительно находиться столько времени в образе своего героя? Сознание не раздваивается? Напоминает множественное личностное расстройство…
Конечно. По правде говоря, временами я уже не совсем понимаю, где заканчивается личность Саши Барона Коэна, а где начинается Борат или Аладин. На телесъемках довольно часто мне приходилось пребывать в образе по 14 часов в сутки, и в конце рабочего дня порой уже совершенно невозможно отделить себя от своего героя. Вообще думаю, что если люди будут верить в то, что мои персонажи – журналист Борат Сагдиев, гей Бруно и вот теперь Аладин – являются реальными персонажами, а не вымышленными лицами, то это будет для меня единственной возможностью играть в кино и дальше.
В противном случае, если меня не засудят, то как минимум запретят. Да и потом, от имени своих героев мне общаться с прессой гораздо комфортнее, ведь я спокойно могу говорить то, что действительно думаю, пусть это и не всегда звучит политкорректно. К тому же мой маскарад эпатирует кинопублику и вносит определенное разнообразие, я бы даже сказал креатив, в скучные конференции, посвященные кинопремьерам.
Что такое фильм «Диктатор» в вашем понимании?
Я хочу, чтобы все поняли самое важное: «Диктатор» – это прежде всего комедийное кино. Мы попытались приложить максимум усилий для того, чтобы зритель, смотря фильм, смог просто расслабиться и посмеяться от всей души, как и над любой другой комедией. Но соль картины, конечно, в моем желании высмеять всех этих пресловутых диктаторов, бывших и нынешних, уютно устроившихся на царском троне
и управляющих страной с помощью насилия и подавления любых свобод.
Знаете, все эти Аладины просто смешны и нелепы. К счастью, многих из них уже свергли, а для кого-то все только начинается. Что можем делать мы, простые люди? Да просто смеяться над ними. Возможно, это поможет в какой-то степени подорвать их власть и авторитет. Вот почему такое кино, как «Диктатор», просто необходимо.
Говорят, для того чтобы вжиться в роль диктатора Алладина, вы искали встреч с реальными террористами и экстремистами. Неужели вам не было страшно?
Да, я действительно занимался этим. И не только затем, чтобы добиться правдивого и реалистичного изображения диктатора Аладина, – все это также пригодилось для нашего другого проекта, связанного с Бруно. Знаете, я ведь и, правда, взял интервью у нескольких террористов. Не секрет, что диктаторы оказывают финансовую помощь террористическим группам. И я даже собирался провести свое собственное расследование на этот счет. Конечно, я понимал, на что иду и что это реально очень опасно.
Насколько опыт подобного общения пригодился вам для фильма «Диктатор»?
Скажу лишь, что на мне это сказалось не лучшим образом. Знаете, уверен, что меня после этого преследуют террористы, дабы отомстить за все хорошее и прекрасное, что я сделал о них в кино. Но они пока не достали меня. (Смеется.)